Рита была для Горбачева всем: женой, любовницей, ребенком, которым он к своим сорока семи еще не обзавелся. Он любил ее, как не любил ни первую свою жену, ни других женщин, которые ему встречались, - все они, как репродукции в Ритиных альбомах, тешили глаз, но не задевали душу. Рита – задела, и ему было бы легче сто раз умереть, чем заставить ее страдать. Ей и без того достаточно хлопот принесла его нечаянная болезнь. Конечно, она держится молодцом, но только слепой не увидел бы, чего ей все это стоит, а Горбачев на зрение не жаловался. Нет, пока он жив, Рита должна жить, как раньше: легко и беспечально. Пусть уж потом, когда от него ничто не будет зависеть, потом... только не теперь. Она должна, обязана верить в то, что им обоим твердили и Вересов, и Сухоруков, и Минаева: операция прошла успешно, нет никаких оснований для тревоги. Она должна верить этой болтовне, этой лжи во спасение – кого? чего? Кто знает, меня-то эта ложь не спасет, да и не во мне дело, в ней. Она должна верить, что я здоров. Как бык, как бульдозер, как чемпион мира по штанге или боксу! Должна!
Похожие цитаты:
- Он любил Тоню до обожания. Мир ее души, ее спокойствие были ему дороже всего на свете...
- Чтобы избавить Пашу от пятнающей привязанности, вырвать ее с корнем и положить конец мучениям...
- В сущности, ее страх перед катастрофой, которая грозила опрокинуть утлую ладью ее счастья...
- Таня бежала по лесу, петляя между деревьями...
- Люблю – не люблю, она не думала об этом...