брак

Супружество, я уже говорил, — очень странная вещь. Непонятно вообще, как оно существует. По-моему, когда люди хвастают, что счастливы в браке, это самообман, если не прямая ложь. Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры.

— Ты поссорился с женой?
— Вовсе нет. С чего ты взял?
— Знаем мы эти истории. Я видел твои вещи у входа.
— Вовсе нет. Ну у тебя и воображение.
— Ну как хочешь, раз не желаешь об этом говорить.
— Да я желаю, только нечего говорить. Это твои домыслы.
— Ну да, ну да... Могу тебе сказать, что небольшой перерыв в семейной жизни не повредит. Нужно разрушить рутину. Давно вы женаты?

— Знаешь, я был в молодости настоящий дурак: в 25 лет встретил жену, в 30 женился, в 40 развелся — классический пробег. Ты знаешь, что в Париже два брака из трех кончаются разводом? Это статистика.

— Короче, ладно, я ничего не рассказываю, вот слушайте. Три дня назад написала Вера и Яна. Вот просто послушайте:
Яна: «Родной мой, я так по тебе соскучилась. Хочу видеть твои глаза!»
Вера: «Рис, гречка, морковь, помидоры, капуста кончилась».
Яна: «Я скучаю по тебе, даже когда ты со мной. В жизни так мало моментов, когда мы вместе...»

— Тогда Ромео и Джульетта. Получается, хорошо, что они умерли. Ведь они столько преодолели ради своей любви. А выдержала ли бы, скажем, ее любовь если бы она узнала, что он говорит «звОнит» или, что он носки по всей квартире разбрасывает? Привык, что за ним мама, леди Монтекки, подбирает. И что он ходит по квартире в одних трусах. Чешет там себе.

И, сидя в тоске на своём троне, Королева часто вспоминала о прежних временах, о той поре, когда она только что вышла замуж за Короля. Какой он был тогда высокий и красивый, сильный и румяный, и кудри его вились, как лепестки гиацинта!
— Ах! — вздыхала она, вспоминая о былом.

— Нина, — сказал Адам, — давай поскорее поженимся, хорошо?
— Да, надо бы, а то очень скучно.
Молодая женщина, которая плохо себя чувствовала, пошатываясь, прошла мимо них, решив, как видно, уехать домой, если ей удастся найти свое пальто и своего кавалера.

— Ведь главное то, чего не понимают такие люди, — сказала дама, — это то, что брак без любви не есть брак, что только любовь освящает брак и что брак истинный только тот, который освящает любовь.
Приказчик слушал и улыбался, желая запомнить для употребления сколько можно больше из умных разговоров.

Она ни за что не призналась бы, что вышла замуж за человека, уступающего ей по духовному богатству, и, возможно, бессонными ночами размышляла о том, могла ли бы она вообще найти себе равного. Друзей миссис Форрестер подобные соображения не смущали, и они открыто ужасались, что такая женщина обременила себя таким мужчиной.

— Ну как же это так, дедушка? — мягко возразила Вера, пожимая слегка его руку. — Зачем клеветать? Вы ведь сами были женаты. Значит, все-таки любили?

— Что больше всего напрягает в женатом состоянии?
— Отсутствие других женщин.
— Нет. Отсутствие возможности других женщин.
— Какой тонкий с нами едет в машине человек!
— Ты, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность же должна быть… Пример: тебе запретили есть вилкой.
— Кто?!

Мне 42 года. Замужем была четыpе pаза, с каждым pазом все удачнее и удачнее...

Люби себе, дружище; я уважаю людей влюбленных; а коли тут еще и законный брак, то я им завидую. Человек женился — и счастлив хоть на год, хоть на месяц, хоть на неделю, а счастлив вполне; и поэтому женитьба преумное изобретение.

Я обычный человек, лишенный каких-нибудь особых качеств. Я прожил с женой четыре года, как живут многие: без ссор, приятно, но и без больших страстей. После первых месяцев у нас началось то, что называют счастливым браком: отношения двух людей, решивших, что уважение друг к другу — основа совместного уютного бытия. Мы не тосковали по несбыточным снам. Так, по крайней мере, казалось мне.

Капотэ Дантен, издатель, токсический холостяк: «Всё дело в возрасте и биологии: когда люди женятся, они хотят иметь детей, но если женщине за 35, детей нужно делать сразу, а мы этого не хотим. Я думаю, такие женщины должны забыть о браке и жить в своё удовольствие».

Нет, это не страшная катастрофа, повергшая в пучину легендарную Атлантиду, и не испытание термоядерного оружия – это Властительница Человеческих Судеб обрушивает на наши паспорта высший знак своего могущества: Резиновый Штамп.

Брак - убийственно ясное разрешение вопроса. Женщина отдает себя мужчине при посредничестве нотариуса - какая пошлость!

Девушка властвует над женихом, а жена подчиняется мужу - таков старинный английский обычай.

И не должно бы, кажется, быть у меня никакой причины для огорчений, ибо я ведь преуспела в деловой сфере, где многие мужчины терпели крах. Несмотря на два замужества, я сохранила независимость. Моему богатству и красоте завидуют или льстят. У меня есть все, о чем только может мечтать человек, а если чего и нет, то достану, как только захочу. И все-таки я неудовлетворена.

Она была очаровательной женщиной; все так утверждали – адвокаты и их жены, биржевые маклеры и подававшие надежды юные политики; ох, какая это была очаровательная женщина! Она заставляла меня ходить в церковь во фраке и в цилиндре, водила на концерты классической музыки, особенно же она любила воскресные лекции.

Общеизвестно, что тоска толкает мужчину на поиски развлечений, а развлекаться – в их понимании обычно значит делать такое, что вообще делать не стоит. По этой причине любовь собственной жены развлекает их исключительно редко, поскольку она – вещь дозволенная.

Старые, укоренившиеся предрассудки, а вовсе не законы биологии, поддерживают в людях это милое верование – табу, согласно которому только мужчина может быть активным и имеет на это право. Но, разумеется, такое представление слишком плоско. Что за картину являл бы собой мир, если бы все держалось исключительно на активности мужчин? Браки продолжались бы самое большее один месяц.

- Мы знакомы всего месяц. И то лишь по службе. Женитьба – не простое дело. Для этого недостаточно иметь постоянную работу.
- А что же еще? – спросил он, недоумевая.
- Нужна любовь.
Бедный парень покраснел как рак, но все-таки сохранил самообладание и сказал, стараясь выглядеть очень внушительно:

Женщина никогда не может почувствовать себя счастливой, пока не выйдет замуж – а тогда уже слишком поздно.

Понемногу я стала понимать, что мое замужество оказалось смелым прыжком в темноту. Он был не первый и не последний мужчина, полагавший, что женщина не остынет, если ее укутать дорогими мехами. На свете нет холодных женщин, а есть эгоистичные мужчины, не способные согреть женщину.

Мы забыли совершить свадебное путешествие, но не забыли оформить брачный договор. И действительно, последнее было гораздо важнее, ибо любовь может быть общей, имущество же всегда разумнее держать отдельно.

Мы были в течение года очень близкими деловыми партнерами. И ни разу мы не пытались обжулить друг друга. Взаимное непонимание – как это обычно бывает – привело нас к решению вступить в брак.

Когда мужчина любит, брак для него ничего не значит; если же брак для него важнее всего, то тогда для него ничего не значит любовь.

А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано: «сильна, как смерть»? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире!