мужчина и женщина

— Между мужчиной и женщиной бывает нечто большее, чем постель?
— Да, расставание.

— Не знаю, я старомоден. Я не сторонник внебрачных связей. Люди должны спариваться на всю жизнь как голуби или католики.
— Не знаю. Может быть, люди не созданы для одной прочной связи. Может быть, связей должно быть несколько, разной длительности, а то, что ты говоришь, по-моему, несовременно.

— Ты хочешь сказать, что до меня… до меня у тебя было три романа? Просто не верится, не укладывается в голове. В твоем возрасте мне еще бабушка подтыкала одеяло.
— Но они были совсем незрелые мальчики. Совсем не такие, как ты.
— Да? Что это значит?
— Ну я тебе уже говорила: по-моему, я тебя люблю.

— Отношения между мужчиной и женщиной строятся на нагромождении лжи и изощренного притворства. Взять хотя бы нас с Джеймсом: я делаю вид, что у него большой член, а он делает вид, что не замечает, что мы три недели не занимались сексом.

— Ты от квартиры отказываешься?
— Естественно.
— Почему?
— К тебе переезжаю — вот почему.
— Конечно, но это милая квартирка.
— Она крошечная.
— Да, небольшая...
— Вот именно! Кроме того, клопы и водопровод барахлит.
— Само собой, клопы и водопровод. Но ты рассматривала их как отрицательный фактор. А клопы ведь... энтомология сейчас очень быстро развивается.
— Ты не хочешь жить вместе?

Вот странно, что если мужчине нравится женщина, то он должен ее завоевать, победить. А если женщине нравится мужчина, то она, чтобы его завоевать... она же должна ему сдаться, то есть проиграть. Выигрывает проигрывая. Мы играем в шашки, а они играют в поддавки. Кривая женская логика, всегда у них такая!

— Нет, ну я же слышал, что есть такие пары, которые договорились рассказывать друг другу правду, если у них на стороне что-то произошло.
— Представляю таких договорившихся:
«Скажи честно, ты мне когда-нибудь изменял?»
«Да. Вот позавчера с секретаршей».

Миранда:
— Мужчина, который никогда не женится — отличное название для мелодрамы.
Саманта:
— Не понимаю, что тебя удивляет.
Миранда:
— Жениться хотят только мужчины, которые скучают по своим мамочкам.
Очевидно, я выбрала не ту аудиторию...
Шарлотта:
— Это ужасно. Ты потратишь на него пять лет своей жизни, а потом останешься одинокой старухой.
Кэрри:

Выходило, что избежать секса втроем почти невозможно, потому что даже если ты в постели один, до тебя там обязательно кто-то был.
— Что с тобой? Где ты витаешь?
— Так... Представила...
— Правда? Что?
«Грудь твоей бывшей жены, ее губы, ее ноги...»
— Знаешь, я...
— Я не сказал тебе, что был женат, потому что это было очень давно.
— Что же случилось?

Отношение среднестатистического мужчины к женщине характеризуется крайней низостью и запредельным цинизмом… Опросы показывают, что, с точки зрения мужской половой морали, существует две категории женщин. «Сукой» называется женщина, которая отказывает мужчине в половом акте. «Блядью» называется женщина, которая соглашается на него.

А с женщинами то же самое. Вот пока ты её добиваешься — она прекрасна. Но вот вы уже живете вместе, она утром уходит на работу, целует тебя и говорит: «Ты мой небритыш» или даже так: «Ты мой заспанный чебурашка», не-не… Чебура-а-фка. И вроде вот это так мило, да, но так противно.

Вы ведь знаете, как обычно ведут себя в обществе обрученные. Вечно шепчутся, склонив друг к другу головы. Играют в ладушки и заливаются смехом, шутливо поддразнивают друг друга, ловят, увертываются. Однажды я даже видел, как женская половина обрученной парочки кормила мужскую с вилки. Ничего подобного не происходило между Мадлен Бассет и Гаси.

— Я думал о вашей статье — о мужчинах и моделях.
— И что же?
— Во-первых, в городе так много прекрасных женщин...
— Какое потрясающее наблюдение.
— Я хотел сказать другое. Через некоторое время тебе хочется быть с той, которая может тебя хорошенько рассмешить.

Муж говорит, что я шлюха, а я ведь ему сказала, что у меня всего-то один мужик до него был: офицер, командир роты. Что сказал бы муж, если бы узнал про роту?

У моей жены 7 любовников, а я с ней все еще живу! Не изменяйте моего имени — пусть все читатели узнают, какой я идиот!

Жена где-то вычитала, что выяснять семейные отношения лучше после обеда и во время секса — так постепенно я и стал старым толстым импотентом.

Я знала, что Миранде он не понравится, что она воспримет его мягкие манеры как издевку и решит, что он кретин, поскольку она давно решила, что все мужчины кретины.

А между тем гнев Полиньки прошел. Милый ребенок уже готов был броситься на шею своему мужу. Пусть он начнет, говорит, однако, ложный стыд...
Она подошла к роялю: спела романс Дездемоны, сыграла Sperl-Polk'у. Бедняжка, она не знала, как солоно приходилась Саксу Sperl-Polka.

Я ничего не ответил. Она сидела, будто амазонка, — обнаженная, с бокалом вина в руке, требовательная, лукавая, прямая и смелая, и я вдруг понял, что я ничего не знаю о ней. И раньше тоже не знал. Я не понимал, как она могла жить со мной раньше. Я вдруг почувствовал себя в роли человека, который был уверен, что владеет прелестной овечкой.

Пиони выкрикнула эти слова; она пулей вылетела из кухни и помчалась наверх. Он пошел за ней и услышал, как щелкнул ключ в дверях спальни. Он даже не знал, что там есть ключ.
— Вот мы какие сердитые! — Он улыбнулся втихомолку. Он постучал с шутливой осторожностью, ответа не было; постучал еще раз, с супружеской властностью, ответа не было. Он повернул ручку.

Большинство мужчин боятся успешных женщин. Рекомендую таким женщинам держать язык за зубами и играть в предложенную игру.

Капотэ Дантен, издатель, токсический холостяк: «Всё дело в возрасте и биологии: когда люди женятся, они хотят иметь детей, но если женщине за 35, детей нужно делать сразу, а мы этого не хотим. Я думаю, такие женщины должны забыть о браке и жить в своё удовольствие».

Питер Мэйсон, рекламный магнат, токсический холостяк: «Когда тебе 20, женщины контролируют отношения. Когда тебе 30 и ты холост, ты уже не позволяешь женщинам узурпировать тебя – ты сам держишь в руках все рычаги. Происходит тотальная смена власти».

Он любил Тоню до обожания. Мир ее души, ее спокойствие были ему дороже всего на свете. Он стоял горой за ее честь, больше чем ее родной отец и чем она сама. В защиту ее уязвленной гордости он своими руками растерзал бы обидчика. И вот этим обидчиком был он сам.

С женой у него были хорошие, но слишком непростые отношения. Она подавляла его своей добротой и заботами, а он не позволял себе критиковать ее. Он остерегался, как бы в невиннейшем его замечании не послышался ей какой-нибудь мнимо затаенный упрек, в том, например, что она белой, а он – черной кости, или в том, что до него она принадлежала другому.

Чтобы избавить Пашу от пятнающей привязанности, вырвать ее с корнем и положить конец мучениям, Лара объявила Паше, что наотрез отказывается от него, потому что не любит его, но так рыдала, произнося это отречение, что ей нельзя было поверить.

Танцуя, она мужа поискала глазами; и не найдя его, поняла, что эта внезапная прохлада и легкость объясняются именно его отсутствием.

Но попутно были маленькие приключения: каким-то образом его очки оказались у Марты на коленях, и он по привычке их нацепил; небольшое столкновение произошло между ним и ее платьем, – пока не выяснилось, что оно снимается просто через голову; его правый носок был с дыркой, и выглядывал ноготь большого пальца; и подушка могла быть чище...

Существовала будто незримая геометрическая фигура, и они были две движущихся по ней точки, и отношение между этими двумя точками можно было в любой миг прочувствовать и рассчитать, – и хотя они как будто двигались свободно, однако были строго связаны незримыми, беспощадными линиями той фигуры.

Их взаимное влечение лишено было той твердой опоры, которую дает сознание ответственности. Оно принадлежало к тому неосязаемому и невещественному миру, который соткан из солнечных лучей, сверкания воды, игры бликов в ярко освещенной комнате.

В сущности, ее страх перед катастрофой, которая грозила опрокинуть утлую ладью ее счастья, был в достаточной мере обоснован. Вполне возможно, что его любви придет конец, тем более что и сейчас это не было любовью в истинном смысле слова, то есть страстным желанием духовной близости. Он, собственно, никогда не любил ее за ум или за душевную красоту.

Таня бежала по лесу, петляя между деревьями, и Виктор бежал следом, и ему ровно ничего не стоило догнать ее, но догонять не хотелось, потому что тогда сразу окончилась бы таинственная и дразнящая игра, в которую люди играют тысячелетия, а она все не надоедает, не приедается, как ломоть хлеба, как подгоревшая в золе костра картофелина, как глоток холодной и чистой ключевой воды.

Сон все не приходил.

Тереза не чувствовала к нему ненависти, но как ей хотелось остаться одной, подумать о своей муке, припомнить, где ей было особенно тяжко, ну, просто почувствовать, что Бернара нет рядом с нею, что не нужно заставлять себя есть, улыбаться, следить за выражением своего лица, стараться притушить взгляд, а свободно предаться тайному отчаянию.

Люблю – не люблю, она не думала об этом, знала, видела, чувствовала, что необходима ему каждый час, каждую минуту, что он пропадет без нее, сопьется и пропадет, как однажды чуть-чуть не пропала она сама.

Светлана выдавливала из себя слова, как засохшую зубную пасту из тюбика. Андрей оттолкнулся от косяка и ударил ее по лицу. Подхватил, падающую, и ударил еще раз, задыхаясь от ненависти, и швырнул на тахту, словно кучу грязного тряпья.

Рита была для Горбачева всем: женой, любовницей, ребенком, которым он к своим сорока семи еще не обзавелся. Он любил ее, как не любил ни первую свою жену, ни других женщин, которые ему встречались, - все они, как репродукции в Ритиных альбомах, тешили глаз, но не задевали душу. Рита – задела, и ему было бы легче сто раз умереть, чем заставить ее страдать.

И что бы ни случалось со мной или с ней, а у нее тоже, конечно, бывали свои семейные "заботы-радости" (ее скороговорка), мы никогда ни о чем не расспрашивали друг дружку, как никогда друг о дружке не думали в перерывах нашей судьбы, так что, когда мы встречались, скорость жизни сразу менялась, атомы перемещались, и мы с ней жили в другом, менее плотном, времени, измерявшемся не разлуками, а теми н

И потом до самого разъезда так мы друг с дружкой ни о чем и не потолковали, не сговаривались насчет тех будущих, в даль уже тронувшихся, пятнадцати дорожных лет, нагруженных частями наших несобранных встреч, и следя за ней в лабиринте жестов и теней жестов, из которых состоял вечер (его общий узор могу ныне восстановить только по другим, подобным ему, вечерам, но без Нины), я был, помнится, пораже

Не знаю, как они проводили время и о чем разговаривали. В сутках двадцать четыре часа, а вершины своей чувство достигает лишь в редкие минуты. Я могу только воображать, что они делали все остальные часы.

...и мы обменялись понимающими улыбками, он - как мужчина, неравнодушный к женщинам, я - как женщина, привыкшая к мужчинам, которые неравнодушны к женщинам.

Я боялась, не соскучится ли он со мной. Я не могла не заметить, что обычно боялась за себя – не соскучусь ли я – а не за других. Такой поворот меня беспокоил. Но разве трудно жить с таким человеком, как Люк, который не заводит серьезных разговоров, ни о чем не спрашивает (особенно – «О чем ты думаешь?»), неизменно доволен, что я рядом, и не демонстрирует ни равнодушия, ни страсти?

Он наклонился ко мне. Мне вспомнились последние дни минувшей недели, мое доверие к нему, безмятежный покой, который я испытывала в его присутствии, и я пожалела о том, что ко мне приближается этот большой рот с крупными губами.

Наши отношения начались и кончились в области математических закономерностей. Он видел во всем и везде одни лишь геометрические фигуры. Женская красота и привлекательность сводились для него лишь к дугам определенного радиуса и соответствующим окружностям. Там, где любой нормальный – прошу прощения за слишком резкое слово!

Она остановилась. Они дошли до угла, где всегда прощались.
- Можешь убираться. Вовсе не желаю, чтобы ты тащился за мной до самой двери.
- Я не уйду, пока ты меня не простишь.
- Господи, как мне все это надоело!

Так мы и жили. Из командировок он мне всегда что-нибудь необычное привозил, но никогда с собой поехать не предлагал. Не то, чтобы меня это сильно обижало, но иногда хотелось побыть мужней женой. Хотя я быстро понимала, что у меня все не как у людей.
А однажды я просыпаюсь, а у меня на подушке – ландыши. Он раньше прилетел и купил по дороге домой.

Становилось ясно: мой муж оставлял прежних жен лишь потому, что не мог изменять все время одной и той же.

Любая красивая женщина может обеспечить себе состояние исключительно благодаря своей красоте, ибо очень многие мужчины вкладывали и будут по-прежнему вкладывать деньги в предприятия, не приносящие никаких процентов. Мужчина – вечный многоженец, который старается получить от жизни больше, чем она может дать. Это обстоятельство мы, женщины, знаем слишком хорошо!

Самое глубокое, самое искреннее желание – это желание быть кому-нибудь близким. Дальше уже – реакции: мужчина и женщина вступают в игру, но то, что предшествует этому, - взаимное притяжение, - объяснить невозможно.

- Я спал с ней, - сказал Равик, - не зная, что у нее случилось. Я хочу об этом забыть.
- Чепуха! Как раз это – самая пустяковая вещь на свете, если нет любви. Одна моя знакомая говорила мне, что легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени.
 

Он посмотрел на ее затылок, на плечи. Чье-то дыхание. Частичка чужой жизни... Но все-таки жизни, тепла... Не окостеневшее тело. Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?