Чтобы жить честно, надо рваться, метаться, биться, ошибаться...
Чтобы жить честно, надо рваться, метаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лишаться... А спокойствие – душевная подлость.
Чтобы жить честно, надо рваться, метаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лишаться... А спокойствие – душевная подлость.
Авторов | Произведений | ||||||||
|
| ||||||||
|
| ||||||||
|
| ||||||||
|
| ||||||||
|
| ||||||||
|
|
Пусть дело кончится катастрофой – ему все равно. Когда у него появлялась какая-нибудь мысль, она завладевала им целиком, ни о чем другом он не мог думать; к тому же он отлично умел убеждать себя в правильности того, что ему хотелось.
За тобою всегда идет большинство, потому что ты привлекаешь на свою сторону дураков.
и говорить, что все это странно, и разрывать все прошлое, раскапывать, расслаивать, наслаивать, вспоминать запахи, забывать прикосновения, смотреть сквозь, молчать мечтательно на подоконнике. непременно на подоконнике. такое детское-детское – сесть, ноги скрестить. уткнуться в холодное стекло (почему стекло всегда – холодное?) носом и лбом, сидеть расплющенной обезьянкой, тревожно вздыхая.
...главное – это любить самому, а не быть любимым.
Было просто восхитительно работать с мужчиной, который не только ни разу не сказал, но даже и ничем не показал, что интересуется женщинами.
Попутчики были глубоко немолоды, женаты, судя по вросшим в пальцы обручальным кольцам, с самого детства.
Она остановилась. Они дошли до угла, где всегда прощались.
- Можешь убираться. Вовсе не желаю, чтобы ты тащился за мной до самой двери.
- Я не уйду, пока ты меня не простишь.
- Господи, как мне все это надоело!
Из этих лыж изготовляли отличные приспособления для сушки обуви в лесных лагерях лесорубов, ими заменяли продавленные сетки на старых кроватях, из них делали спицы для прочистки трубок, дорожные вилки, гладильные доски и растопку для печей. Один лесничий попробовал использовать лыжи по их основному назначению, но попал в больницу.
Бульвары весной – это вообще отдельная песня. Лица прохожих – готовые сюжеты для романов, где безошибочно узнаются знакомые черты. Разговоры с самим собой на скамейке, прихлебывая из горла весеннее лекарство и выкуривая по пачке крепких за вечер. Мимо идут пары, но их откровенно жалко. Они счастливы приятной плотской зависимостью, но бульварные страдания в одиночестве у них уже позади.
Она была безжалостна. Он взглянул на ее шею и подумал, как хорошо было бы полоснуть по ней ножом, который она ему подала. Он уже достаточно хорошо знал анатомию, чтобы сразу найти сонную артерию. И в то же время ему так хотелось покрыть поцелуями ее бледное, узкое лицо.
Таким образом, я осталась верна гороскопу, который предписывал мне искать в чужой стране мужа, рожденного под знаком Девы, дабы обрести счастье и богатство. За два десятилетия передо мною прошла целая толпа мужчин-Дев – в их числе и два законных супруга, - и богатство тоже пришло, а вот счастье я все еще продолжала искать. Может быть, счастье моей жизни в том и состоит, чтобы непрерывно искать?
Влюбленность у меня объясняется просто – недостаток тепла в организме. А тут – раз – весна! Теплая, сырая, запахи – как животное – все телом вдыхаешь. Нужен только подходящий объект для влюбленности. Или не подходящий, но чтобы в поле зрения присутствовал.
Он был еще неопытен, не то он бы знал, что, имея дело с женщиной, куда лучше принимать за чистую монету даже самую явную ложь.
Надкусив яблоко, всегда приятнее обнаружить в нем целого червяка, чем половину.
Так мы и жили. Из командировок он мне всегда что-нибудь необычное привозил, но никогда с собой поехать не предлагал. Не то, чтобы меня это сильно обижало, но иногда хотелось побыть мужней женой. Хотя я быстро понимала, что у меня все не как у людей.
А однажды я просыпаюсь, а у меня на подушке – ландыши. Он раньше прилетел и купил по дороге домой.
Любовь – это боль и мука, стыд, восторг...
Любовь – это боль и мука, стыд, восторг, рай и ад, чувство, что ты живешь в сто раз напряженней, чем обычно, и невыразимая тоска, свобода и рабство, умиротворение и тревога.
Лицо! Лицо! Разве спрашиваешь, дешево...
Лицо! Лицо! Разве спрашиваешь, дешево оно или бесценно? Неповторимо или тысячекратно повторено? Обо всем этом можно спрашивать, пока ты еще не попался, но уж если попался, ничто тебе уже больше не поможет. Тебя держит сама любовь, а не человек, случайно носящий ее имя. Ты ослеплен игрой воображения, разве можешь ты судить и оценивать? Любовь не знает ни меры, ни цены.
Равик осмотрелся. Зал опустел. Студенты...
Равик осмотрелся. Зал опустел. Студенты и туристы, с бедекерами в руках, разошлись по домам... Дом... У того, кто отовсюду гоним, есть лишь один дом, одно пристанище – взволнованное сердце другого человека. Да и то на короткое время. Не потому ли любовь, проникнув в его душу – душу изгнанника, - так потрясла его, так безраздельно завладела им? Ведь ничего, кроме любви, не осталось.
— Я с пессимизмом отношусь к жизни...
— Я с пессимизмом отношусь к жизни. Ты должна знать это обо мне, если мы собираемся встречаться. У меня такое чувство, что жизнь делится на две части: на кошмарную и скверную. Таким образом, две части. Скажем, кошмарная в случае неизлечимых болезней: я слепой, кто-то калека... Меня потрясает, как люди вообще с жизнью справляются. Ну, а скверная часть распространяется на всех остальных.
Две пожилые женщины на горном курорте...
Есть старый анекдот. Две пожилые женщины на горном курорте. И одна из них говорит: — Фу... Еда здесь просто ужасная. А вторая отвечает: — Да, действительно. К тому же так мало дают! В точности так я думаю о жизни: одиночество, неприятности, страдания, несчастья. И всё очень быстро кончается.
Жизнь есть досадная ловушка...
Жизнь есть досадная ловушка. Когда мыслящий человек достигает возмужалости и приходит в зрелое сознание, то он невольно чувствует себя как бы в ловушке, из которой нет выхода. В самом деле, против его воли вызван он какими-то случайностями из небытия к жизни... Зачем?
— Вы только посмотрите: он сверху — и она уже кончает...
Миранда: — Вы только посмотрите: он сверху — и она уже кончает. Ничего удивительного, что мужчины так растерянны — они ведь даже не представляют, как это должно быть. Кэрри: — А ты все симулируешь? Миранда: — Да. Саманта: — Неужели он настолько плох в постели? Миранда:
— Если вы расстались, и мужчина исчез с горизонта...
Шарлотта: — Если вы расстались, и мужчина исчез с горизонта, значит, так было суждено, но если он снова громко заявил о себе — тут есть над чем подумать. Саманта: — Ты считаешь, что розы и поздравительная открытка — это признание вины? Шарлотта: — Ты же знаешь мужчин: мужчина ни за что не скажет, что он был не прав — он пошлет цветы. Миранда: — Но иногда цветы — это просто цветы.
Можно увлекаться какой-нибудь женщиной...
Можно увлекаться какой-нибудь женщиной. Но чтобы дать волю этой грусти, этому ощущению чего-то непоправимого, той тоске, что предшествует любви, нам необходима, — и, быть может, именно это, в большей степени даже, чем женщина, является целью, к которой жадно стремится наша страсть, — нам необходима опасность неосуществимости.
— Два дня назад я считал, что мои дочери счастливы...
— Два дня назад я считал, что мои дочери счастливы. — С женщинами всегда так — кажется одно, а на самом деле совсем другое.
— Мы не виделись с вами ровно месяц и семь дней...
— Мы не виделись с вами ровно месяц и семь дней. А вы ни разу не появились. — Ну вы же сами не хотели меня видеть! — Господи! Неужели вы всегда верите женщинам? — Увы... — Надо все делать наоборот! Понятно?
— Просто у неё телефон не для того, чтобы с ней можно было связаться...
— Ну возьми уже трубку!!! — Ну всё, успокойся. Ну не волнуйся. Она наверняка с детьми. — Да при чём здесь это?! Просто у неё телефон не для того, чтобы с ней можно было связаться, а чтобы он лежал в сумочке, звонил, а она его не слышала. — Да сейчас она тебе перезвонит.
...а еще чаще природа со свойственной ей дьявольской хитростью...
...а еще чаще природа со свойственной ей дьявольской хитростью подстраивает так, что как раз обладание счастьем и разрушает самое счастье.
Впрочем, счастью, как видно, суждено вечно ускользать...
Впрочем, счастью, как видно, суждено вечно ускользать от нас. Правда, обычно не в тот вечер, когда у нас появилась возможность быть счастливыми.
...и я был счастлив, но только так, как бывает счастлив человек...
...и я был счастлив, но только так, как бывает счастлив человек, который, намучившись со сборами в дорогу туда, куда его совсем не тянет, и дальше вокзала не доехав, возвращается домой и распаковывает чемоданы.
- Положение тяжелое. - Очень тяжелое: мне уже хочется есть...
Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили...
Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили. Они созданы быть свободными, пока не встретят кого-то похожего, чтобы быть свободными вместе.
– Я уже все обдумала, — сказала...
– Я уже все обдумала, — сказала баронесса. — Раз он хочет на ней жениться — мы посадим его в сумасшедший дом!..
Copyright © 2010 Цитаты о любви